|
Посиделки джазовых журналистов
Год тому назад состоялся первый Российско-норвежский джазовый фестиваль. Первый блин, вопреки традиции, не оказался комом, и запомнился атмосферой замечательной феерии. До сих пор те, кто побывал на нем, вспоминают фестивальные выступления как нечто поразительное - публика сидела тихо-тихо, не шелохнувшись, слушала джаз, а за окном медленно падал мягкий снежок...
Как-то незаметно прошел с тех пор целый год. Многое поменялось в нашей жизни, много произошло всякого. Но вообще-то в жизни всегда что-то происходит - то хорошее, то плохое, жизнь, однако, не останавливается. Теперь подошло время для нового, второго по счету фестиваля. И это есть хорошо.
23 сентября, в преддверии фестиваля, в московском клубе "Петрович" встретились московские джазовые журналисты и критики, члена Московской ассоциации джазовых журналистов, с тем, чтобы в непринужденной обстановке побеседовать в рамках семинара о современном джазе, его тенденциях, необыкных явлениях и загадках, которые всегда существовали и существуют в мире джаза.
Ну, например, знаете ли вы, что в Японии-стране есть такой джазмен Умедзу, играющий, ни много, ни мало, клезмер? Да-да, еврейскую сваденую музыку клезмер. Правда, в японском прочтении, но все-таки клезмер. Удивительно, правда?
И вот такие занятные сведения, а еще гору всяческих вещей о джазе знают Алексей Колосов, Михаил Грин, Аркадий Петров и Кирилл Мошков, собравшиеся в уютном зале клуба "Петрович" (оформленном известным художником-карикатуристом Андреем Бильжо) в стиле примет времени 60-70-х годов в СССР - приемник "Spidola", проигрыватель виниловых пластинок "Аккорд-моно", раскрашенные деревянные бюстики "TEE BEATLES", самодельная рогатая электрогитара, и так далее, и тому подобное.
Небольшое вступительное слово сказала Ирина Субботина, организатор семинара. Она высказала сожаление по поводу того, что увы, молодые журналисты, печатающие свои опусы на музыкальные темы в так называемых глянцевых журналах и многотиражных газетах, на поверку совершенно профнепригодны - путают имена, названия альбомов, композиций, групп, и пишут невероятно пошлым языком чудовищную ахинею, в которой сам черт ногу сломит. Плюс они страдают непомерным гонором, претендуя на режим максимального благоприятствия при полном отсутствии всякого присутствия. По этой причине и пришлось никого из подобных персонажей не приглашать, дабы не испортить атмосферу тонкого понимания такого изощренного вида музыкаьного искусства, каковым является джаз.
Алексей Колосов, взваливший на себя нелегкую ношу арт-директора фестиваля, рассказал о программе грядущего фестиваля, с которой можно познакомиться на нашем сайте. Фестивальные концерты будут проходить в театральном зале Московского Дома музыки, в лучшую сторону в плане акустики отличающемся от большого зала (хотели как лучше, а получилось - сами знаете как). Еще одной темой выступления Алексея Колосова сделался рассказ о сегодняшнем норвежском джазе и джазовых фестивалях Норвегии.
Оказывается, в течение года в пятимиллионной стране проводится только крупных пять джазовых фестивалей, не считая мелких локальных. То есть, по одному крупному фестивалю на один миллион граждан. Напомню, что в Москве, по официальным данным, проживает более восьми миллионов человек, не считая приезжих, которых, как минимум, еще два миллиона наберется, а с областью и до двадцати миллионов насчитается. А регулярный джазовый фестиваль в Москве проводится целый один. И тот все время под угрозой срыва.
Мне возразят - ну, Норвегия очень богатая страна, они могут себе позволить роскошь проводить пять фестивалей в год, а мы - нет. Между прочим, есть страны и побогаче Норвегии, но по количеству джазовых фестивалей им разве что с Москвой сравняться, так что дело не в деньгах, вернее, не в одних только деньгах. Просто у норвежцев, по-видимому, отношение к музыке иное, еще со времен Эдварда Грига. Она им очень нужна, и они хотят, чтобы хорошей музыки было как можно больше. Затем, только джазовых альбомов в год в Норвегии выходит ни много, ни мало, сто(!) Норвежцы даже в заполярном Шпицбергене проводят самые северные в мире музыкальные фестивали, джазовые в том числе.
Отношение к своей национальной музыке у норвежцев порой ставит в тупик. Судите сами: музыку своего национального гения, Эдварда Грига знают, по их статистике, едва четверть населения. При этом они слышали ее раз в жизни! Быть может, в России больше знают и любят Грига, чем у него на родине в фиордах. Старшее поколение страстно обожает народное творчество саамов, нечто вроде наших акынов, "что увижу - про то пою", а молодежь жалует "музыку падающих штанов" - рэп, Эминема и "Металлику".
Но это еще что! А вот ... только не падайте сразу со стула. Или нет, пересядьте лучше на диван, это надежней. На канале "ЭНТЭВЭ" в передаче "Их нравы" рассказали недавно про молодых норвежцев совсем невероятную штуку: будто бы они ... стоят в очереди ... по три-четыре года .... угадайте, куда? Ни за что не угадаете. Они стоят в очереди, чтобы отдать священный долг своей Северной Родине! Да-да, послужить срочную службу в Норвежской Королевской Армии (сокращенно НорКА. Шучу, конечно. Она как-то иначе называется).
Замечу, что подход к школьному образованию у норвежцев также резко отличается от нашего. Строгая программа с математикой, физикой и химией ежедневно по нескольку часов для скандинава нонсенс. Обучение больше походит на житейский ликбез пополам с играми и физкультурой. И вообще, там школьника принято индивидуально спрашивать: а чему бы вы хотели в будущем учебном году поучиться? А потом удовлетворяют высказанные пожелания. Хочет, к примеру, шестилетняя девочка из дальней деревеньки выучиться играть на трубе - выписывают для нее специально из города преподавателя, и вот девочка уже трубит "как раненый слон".
А еще в Норвегии полно металлистов-экстремалов типа Графа Гришнака, который только для нас фигура одиозная, там таких много. Таковы национальные особенности норвежской музыкальной жизни.
Аркадий Петров, известнейший российский джазовый критик, рассказал о своей встрече в девяностые годы на одном из европейских джазовых саммитов с тогда еще живым знаменитым ведущим джазовых передач "Голоса Америки" Уиллисом Коновером и немецким джазовым критиком Иоахимом Эрнстом Берендтом. Эти два гиганта схлестнулись, и схватка началась. Главный вопрос был, само собой разумеется, что есть джаз, а что не есть джаз, в каков состоянии он нынче находится, и куда движется. Метали копья, ядра, громы и молнии, тяжелых ударов было нанесено предостаточно, и бойцы разошлись в углы ринга, потирая саднящие раны. Сошлись, вобщем, на том, что американский джаз, несмотря на его авангардные новации, вцелом тяготеет к традиционализму, тогда как европейский по сути своей скорее авангардный, экспериментальный.
Завершал семинар Кирилл Мошков, на сегодня один из наиболее сведущих джазовых критиков России, представляющий среднее поколение. Его рассказ был посвящен, с одной стороны, состоянию дел в американском джазе, присутствии джаза в американском радиоэфире, и клубной жизни джаза в Америке. В частности, в США из 12 с лишним тысяч зарегистрированных радиостанций 37 являются чисто джазовыми, а из этого количества ттолько две радиостанции существуют в статусе коммерческих, остальные работают в статусе "общественных". Однако последние все же мало отличаются по сути от "коммерческих", поскольку каждые три минуты занимаются саморекламой и призывами присылать пожертвования, на которые в основном и существуют.
Главная отличительная черта джазовых радиостанций США - "верность аудитории". Это такой показатель, который отображает процент слушателей, никогда не переключающихся на другие радиостанции. Так вот, он самый высокий именно у американского джазового радио. Хотя очевидно, что общая доля джазовых вещательных радиостанций в море коммерческого радио США, конечно же, невелика - от 2 до 3,5 процентов, в зависимости от общей ситуации. На ситуацию имеет мощное воздествие конкурент радиостанций - телевидение. Стоило показать телевидению телесериал о жизни людей джаза, как интерес к джазовому радио, а вместе с ним и рейтинг заметно выросли, до 3,5 процентов, что по американским меркам, очень много.
У каждой джазовой радиостанции есть свой попечительский совет, и значительная группа активных слушателей, которую полусерьезно называют "джазовой радиополицией" - эти слушатели, как только услышат в эфире "своей" радиостанции нечто, по их мнению не укладывающееся в рамки "правильного", сиречь традиционного джаза, тут же обрывают телефоны радиостанции с возмущенными замечаниями, и с мнением таких слушателей руководство радиостанций вынуждено считаться. Дело в том, что активные слушатели регулярно вносят в фонд радиостанций пожертвования, то есть помогают существовать финансово. И если их игнорировать, то станция просто закроется - по причине отсутствия средств.
Есть довольно распространенный и живучий миф, гласящий, что в США, "стране, где родился джаз", джазовые клубы, в которых табачный дым стоит столбом, хоть топор вешай. И буквально на каждом шагу, "плюнь, и обязательно попадешь в джаз-клуб, в котором вот прям щас играет один старый великий чернокожий джазмен". Нет, это далеко не так. Их вовсе не так уж много на самом деле. Хотя в каждом, пожалуй, крупном городе есть один-два джазовых клуба. В Нью-Йорке и Вашингтоне их очевидно больше, но отнюдь не сотни.
Тем не менее, джазовые клубы есть, и живут сравнительно неплохо. Некоторые даже превратились в подобие индустриального конвейера - на улице в любую погоду стоит длиннющая очередь, вдоль нее, совсем как в недавние времена в СССР за продуктами и бытовым дефицитом, ходят в дождевиках специальные люди, отмечают страждущих, и делят на порции. В очереди почти сплошь стоят приезжие из Азии - Японии, Китая, Кореи. Очередная порция запускается в клуб, там они сначала платят 30-40 долларов за вход, потом рассаживаются, и в течение 2 минут могут себе что-то за отдельную плату заказать у официантов, которые все почему-то, как выяснилось, родом из Словакии (говорят они, разумеется, только по-английски). Если этого не сделать, то потом заказать что-либо будет невозможно.
Затем, работает так называемая "политика молчания" - во время концерта нельзя издавать ни звука. Иначе с позором выведут! В некоторых курить разрешают, но не во всех. И после того, как все расселись, сделали заказ, замерли, начинается выступление музыканта. Он играет 20-30 минут, везде разные правила, и на этом очередной сеанс закончен - на улице ждут-не дождутся сотни новых слушателей. "И корабль плывет". Таков, к примеру, стиль работы клуба Blue Note.
Несколько удручающая атмосфера заорганизованности, отдающая фальшью, но таковы приметы времени. И если вы хотите послушать настоящий американский джаз "живьем на родине Луи Армстронга" - смиритесь, вас ждет немало испытаний. Впрочем, далеко не везде так. Если хорошенько искать, можно найти нечто более свободного нрава. Придется, однако, поездить.
Игорь Михайлин
|